«Большое спасибо редакции газеты «Красная звезда» за освещение нашей проблемы. Я служил срочную в Погранвойсках и в 1994 году был направлен в служебную командировку в Таджикистан. Мы несли службу непосредственно на линии таджикско-афганской границы, на участке 12-й заставы Московского погранотряда: окопы, обстрелы, ответный огонь, мины-растяжки и т.д. Справок о непосредственном участии в этих событиях нет ни у кого. Просто в тот период времени их не писали, и в архивах их тоже нет. У меня в военном билете запись: «проходил службу в составе действующей армии в зоне чрезвычайного положения и вооружённого конфликта». В справке из архива указано, что я прибыл в в/ч 2033 и что согласно приказам... все военнослужащие части выполняли задачи в условиях ЧП и ВК.

 
Но для бюрократов это не является подтверждением. Как нам быть? Депутаты, принимая этот закон, да и президент, подписывая его, были уверены, что тем самым реально помогают данной категории граждан нашей страны. Помогите расшевелить чиновничье-бюрократический аппарат и восстановить справедливость по отношению к защитникам Отечества!» - пишет нам Алексей Шарапов [ aleksharap@yandex.ru].

Виктор Рулёв служил в 479-м погранотряде особого назначения (в/ч 3807), в резерве директора ФПС. В 1997 году был отправлен на боевую стажировку для охраны и обороны государственной границы Республики Таджикистан (в соответствии с международной договорённостью между РФ и РТ от 1993 г.). Вот его мнение:
«От нас требуют подтверждения участия в боевых действиях - только против кого мы там воевали? Против мирного, голодного и раздираемого гражданской войной населения Таджикистана? Основной задачей пограничников, военнослужащих 201-й дивизии, десантников и лётчиков было прекращение гражданской войны в Таджикистане, в которой погибло около 100.000 человек. Господа чиновники, придите в себя с подачи «Красной звезды» и других средств массовой информации. Над вами уже весь мир смеётся. В США ветераны не бегают доказывать в Пентагон, что они участвовали в боевых действиях, так как их сразу признают на местах, а не через 15–20 лет...»

 
Наш читатель Равиль Чатаев тоже благодарит редакцию и Ивана Николаевича Андреева, искренне радеющего за своих бывших сослуживцев по Таджикистану. Теперь, как считает он, дело за малым. Прочитать эту публикацию соответствующим чиновникам, осмыслить её и принять правильное решение. Равиль Чатаев напоминает, что скоро будет ровно 20 лет, как в России появились первые президентские указы в отношении военнослужащих, проходивших службу и с риском для жизни выполнявших боевые и специальные задачи по защите конституционных прав граждан в условиях чрезвычайного положения и при вооружённых конфликтах в Республике Таджикистан. «Вечная память погибшим и, к сожалению, уже многим ушедшим из этой жизни непризнанным ветеранам, - пишет Равиль. - А всем живым - здоровья и удачи!»

  
А вот строки из письма полковника запаса Виктора Крюкова, в прошлом начальника оперативного отделения (1993–1994 гг.) и начальника штаба (1994–1999 гг.) 201-й мотострелковой дивизии):
«Из ответа прокуратуры ЦВО: «Поступило 506 заявлений о выдаче удостоверения ветерана боевых действий. Из них рассмотрено 437. Решение о выдаче удостоверения ветерана боевых действий комиссией ЦВО принято по 10 заявлениям, отказано 427. Решение об отказе принято в связи с отсутствием документов, подтверждающих фактическое участие граждан в боевых действиях в 1992–1997 гг. в условиях чрезвычайного положения и при вооружённом конфликте» (полный текст на сайте fondedinstvo.ru).

Таким образом, успешное выполнение задач в условиях чрезвычайного положения и при вооружённом конфликте в Республике Таджикистан обеспечили 10 человек из 437, а с учётом процента нерассмотренных - 12-13 человек. А остальные 493 - «примазавшиеся»? И поэтому не достойны признания участниками боевых действий?

По всей вероятности, аналогичная картина и в других округах. То есть все боевые задачи в Таджикистане выполнили 40–50 человек. Один только взгляд на приведённые цифры говорит о том, что не всё сейчас в порядке с выдачей удостоверений. Ущемляются права абсолютного большинства личного состава, выполнявшего задачи с риском для жизни в условиях вооружённого конфликта в Республике Таджикистан.

Если принятый закон ущемляет права большого количества граждан, то кто должен в нашей стране встать на их защиту и инициировать исправление сложившегося положения, у кого достанет мужества и деловых качеств взять на себя исправление этой вопиющей несправедливости?»

Майор запаса Тимур Минтемиров называет публикацию в «Красной звезде» очень правильной, честной и объективной. С 1990-го до конца 1999 года он прошёл в Таджикистане должности от замначальника погранзаставы до старшего офицера штаба. Выполнял все возложенные задачи, был ранен. А теперь ему говорят: «Собирайте документы о непосредственном участии в боевых действиях, а ваша справка нам не нужна». 12 апреля этого года он сам (хотя почему сам?!) направил соответствующие запросы в архив, но ответа до сих пор не получил. По телефону сотрудники пенсионного отдела УФСБ по Ставропольскому краю пояснили, что никаких изменений по удостоверениям ветеранов боевых действий пока нет, а всех, кто пытался сдать документы, завернули, ответив, что «нет оснований». Майор запаса с горечью пишет о том унижении, которое пришлось ему пережить, и считает, что некоторые клерки, по сути, подставляют руководство страны, восстановившее справедливость в отношении ветеранов Таджикистана.

«Сколько можно издеваться над ветеранами, заставляя их доказывать и так понятные всем здравомыслящим людям вещи? Всем, кроме чинуш, понятия не имеющих, что такое честь, совесть и тем более война. Более 18 лет мы ждали появления закона о нас, защищавших свою Родину в Таджикистане. Закон принят, но он не работает, его саботируют, а нас мурыжат, заставляя собирать справки, которых просто не существует», - пишет наш читатель Дмитрий Мухин.

 
Пожалуй, ёмче всех имеющиеся правовые коллизии охарактеризовал рядовой запаса Николай Шрамко - редактор интернет-газеты «Солдат России» - для тех, кто служил и служит России в Таджикистане: http://soldatrossii.jimdo.com/ Сам он проходил службу в Таджикистане с июля 1993 по июль 1998 года.

«На всех уровнях власти заявляют о необходимости соблюдать закон. В средствах массовой информации сетуют на то, что законы не выполняются. А давайте посмотрим на то, как эти законы готовятся и как принимаются. Была, видимо, рабочая группа, были согласования в ведомствах, и участвовали в этих согласованиях конкретные ответственные должностные лица. Так или иначе, но законопроект был подготовлен и внесён в Госдуму. При этом автор законопроекта – Правительство РФ сообщило депутатам Госдумы и членам Совета Федерации специальную информацию, которая содержится в Пояснительной записке и в Финансово-экономическом обосновании к проекту закона. Там указано точное количество граждан, которых может коснуться этот закон, - 23.520 человек, приведены расчёты предполагаемых затрат из бюджета. Данная информация предоставлялась в контексте поручения Президента России и преподносилась как изменение «в части отнесения к ветеранам боевых действий военнослужащих, выполнявших обязанности военной службы в условиях вооружённого конфликта на территории Республики Таджикистан». В таком виде и с учётом такой предоставленной информации и был принят федеральный закон. Более того, именно в таком «благородном» виде он был представлен российскому обществу в СМИ».

Пришло время исполнять закон, отмечает Николай Шрамко, и вдруг появились вопросы. Пограничники не могут найти в архивах тех самых документов о «боевых действиях», которыми якобы располагали их начальники. Ведомства  сначала выдают удостоверения на основании архивных справок о службе в воинских частях, личный состав которых привлекался и выполнял задачи в условиях вооружённого конфликта в Республике Таджикистан. Потом вдруг меняют тактику - вводят требования о предоставлении документов, подтверждающих «непосредственное участие военнослужащего в боевых действиях». Причём, в ответах на обращения граждан признаётся, что такие документы в тот период не оформлялись и военнослужащим не выдавались.

«Ведомства заявляют о своём строгом и буквальном исполнении ФЗ-307, в согласовании которого сами принимали участие. Перенаправляют взоры опешивших ветеранов вооружённого конфликта на законодательные органы как на источник возникших злоключений ветеранов и указывают на необходимость внести изменения в федеральный закон», - обрисовывает складывающуюся ситуацию Николай Шрамко.

Словом, проблема остаётся. Поэтому мы по-прежнему намерены следить за развитием ситуации. И хотели бы получить официальные комментарии по существу затронутых в наших публикациях проблем.